Зов Лиры [Руки Лира] - Андрэ Нортон

— Не согласится ли ваша Софина поменять камень из своего обруча на этот? Его просто нужно немного отполировать, а цвет хорош сам по себе. А где я его взяла… На дне ручьёв много камней, среди них попадаются и драгоценные.

— У тебя умные пальцы! — воскликнул караванщик и недоверчиво смерил девушку взглядом. — Хорошо, госпожа… Хрусталь в обмен на нефрит. А если этот хрусталь и вправду приманивает соколков, лучше держаться от него подальше.

Крин сильно сомневался, что неведомый враг охотится за этим обломком. И в течение последующих дней эти сомнения только возросли. Разбойники больше не показывались. Возможно, когда соколиный камень разбили, их некому стало направлять. Но будущее всё ещё оставалось туманным.

Дан был бы рад немедленно отправиться в путь, но сперва нужно было проверить, что осталось из груза, и все перепаковать. Да и охранников было слишком мало. У Братства хватало своих проблем. Наконец Дан, Ярт, Хаспер и Ту вер сели обсудить ситуацию.

Хотя мятежники, пострадавшие после землетрясения, чувствовали себя гораздо лучше, но сломанные руки и ноги ещё не срослись. Купец предложил отряду беглецов присоединиться к каравану, рассчитывая на помощь всех воинов, способных удержать оружие. Вот только раненых необходимо транспортировать очень осторожно, а это, несомненно, снизит скорость передвижения всего обоза.

Было решено остановиться на чём-то среднем. Дан оставил Братству несколько связок меха, кое-какую провизию и оружие погибших охранников. Взамен Крин и двое оруженосцев Ярта отправятся с караваном и по прибытии в Казгар получат достаточно денег, чтобы накупить всего, чего не хватает отряду сейчас. Зима уже была на носу, но первые метели ещё не тревожили степь. Оставшиеся воины отряда собирались обживать и укреплять Даст.

Когда стало известно о решении, принятом на совете, Нош подошла к Ярту.

— Лорд Ярт, вы были так добры ко мне! Несмотря на то что я, сама того не желая, навлекла на вас беду и едва не погубила всех. Пришло время исполнять долг, который возложила на меня Дрин. Я должна идти с караваном, если мне позволят.

Крин услышал её слова и призадумался. С одной стороны, если зло следует за этой девчонкой по пятам, лучше будет, если оно поразит караван, а не товарищей из Братства. А с другой стороны, когда обоз прибудет в город, они больше никогда не увидят это ходячее несчастье. Дан с радостью согласился. За это время он неоднократно просил Нош взглянуть на камни, купленные на севере, и каждый раз поражался её оценке. Девушка с готовностью бралась за роль оценщика, справедливо полагая, что караванщик проникнется к ней уважением и позволит отправиться вместе с обозом.

И вот ранним утром из Даста выкатились фургоны — намного медленнее, чем в тот день, когда они прибыли в посёлок. Софина поправилась настолько, что смогла править передней фурой. Она поглядывала на Нош с подозрением и не спешила завязывать знакомство, что вполне устраивало девушку. По крайней мере, Софина не жаловалась на то, что у неё отобрали кристалл, который покоился вместе с остальными собратьями в волосяном мешочке за пазухой Нош.

13

Поскольку верховых животных не хватало на всех, Нош решила, что её ждёт пешая прогулка. Ничего, дело привычное. Ей уже приходилось шагать сперва от Рифта к горам, а потом от пещер Братства к Дасту. Варги, тянувшие фургоны, отличались от тяжеловесных, неповоротливых животных, которых обычно использовали для перевозки грузов или для полевых работ. Их даже не отпускали свободно пастись, поскольку двигались они намного быстрее своих местных собратьев.

На оставшихся лошадях скакала охрана, держась по обе стороны дороги. Воины следили, чтобы впереди и с тылу отряду не угрожала опасность. Но пока разбойники не давали о себе знать.

Нош держалась вместе с внутренней охраной, которая шагала рядом с фургонами. А сумку с собственным небогатым скарбом она оставила в повозке самого караванщика. Вскоре купец подозвал её, глядя сверху вниз с места возницы.

— Залезай, госпожа! А то к ночи собьёшь все ноги в кровь. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти!

Поскольку в этом фургоне находилась Софина, Нош заколебалась. В Дасте спасённая женщина относилась к ней холодно и отстраненно, потому Нош не хотела навязывать ей своё общество. Хотя Софина как-то терпела Нош, пока девушка врачевала её рану. Тем более повозку тащили не один, а два варга, так что лишней тяжестью отговориться не удалось бы.

Она ожидала, что Дан велит забраться в фургон, но купец отодвинулся и приглашающе похлопал по сиденью.

Оценивая его драгоценные камни, Нош успела немного лучше познакомиться с хозяином обоза. Она знала, что Дан до сих пор не может поверить в её чудесный дар, но относилась спокойно к его недоверчивости. Купец постоянно забрасывал её вопросами, а Нош отделывалась скупыми ответами. Она ни словом не упомянула хрустальную пещеру Лиры, а свой талант объясняла обучением у Дрин.

Девушка даже не показала ему кучку самородков, найденных когда-то в Рифте. Но внимательно слушала всё, что Дан рассказывал о своих методах оценки камней. Её осенила идея, что лучший способ начать охоту за Пальцами в Казгаре — если они там — это отыскать торговцев и оценщиков драгоценных камней и научиться их приёмам.

Судя по рассказам Дана, это не так просто. В Казгаре торговцы драгоценными камнями объединились в гильдию, куда новичку было трудно пробиться. И делами обычно заправляли несколько семей, которые передавали свои секреты и власть из поколения в поколение. Нынешним главой гильдии была женщина, Леция д'Арси. Несколько поколений назад её клан пробился к управлению всей организацией.

— Поговаривали, — рассказывал Дан, решивший заодно похвастаться тем, как он прекрасно осведомлён о внутренних делах гильдии, пускай он и был путешествующим торговцем и стоял на нижней ступени сложной иерархии, — поговаривали, что это место не для женщины. Но если уж Леция чего-то хочет, она добьётся своего. Тем более у неё железные права. Она получила основной капитал от покойного отца — главы клана, и от мужа, который приходился ей двоюродным братом. Муженёк отправился в какое-то предприятие на запад да и не вернулся. А поскольку перед отъездом он держал рот на замке, то никто не знает, что там могло случиться.

Дан умолк, припоминая события тех лет.

— Так она и стала главой гильдии, поскольку в её руках оказался весь унаследованный капитал — от отца и от мужа, — а это большая часть средств всей организации. И значит, право решающего голоса — за Лецией. А за год она доказала всем, что женщина не женщина, а глава гильдии она отменный. У неё дом — настоящая крепость… И она — единственная, кто не платит трясунам…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});